Я уже однажды признавалась, что я интроверт и социофоб. За свою долгую жизнь я научилась притворяться нормальной, поддерживать смолтоки и как-то выживать в мире людей. Это по-прежнему меня выматывает, я по-прежнему могу наговорить чего-нибудь странного, и потом в ужасе вспоминать, как у собеседников вытянулись лица. Но я пишу эти строки на своей кухне, а не из палаты в дурдоме, так что, считаю, я справляюсь.

Но в юности, когда я только делала первые шаги в социализации, у меня получалось совсем плохо. Люди от меня шарахались, стоило мне начать светскую беседу.

К тому же я была подслеповата, но очки носить стеснялась. Поэтому проходила мимо тех, кто мне улыбался, не меняя на лице выражения презрения ко всему сущему, установленное по умолчанию.

В качалке, где я боролась со своей худобой, занимался один красивый высоченный молодой чемодан. Возможно, он и посматривал в мою сторону, но я, сколько ни щурилась, ни хрена не видела и не могла это отследить. Он даже иногда со мной заговаривал. Но я, опять же, сколько ни пыжилась, не могла поддержать диалог. Поэтому я отказалась от всяких надежд и просто тягала веса.

Но случилось чудо – однажды мы оказались в одно время на одном пляже. И высокий чемодан сел на песок рядом с моим полотенцем и завел разговор. Я тогда училась на истфаке и написала какую-то работу по татаро-монгольскому игу, отсидев месяц в библиотеке и от этого отъехав в астрал дальше обычного. Чемодан спросил, где я учусь. Услышав ответ, он задал логичный вопрос:

– Что именно тебя интересует в истории?

И тут Остапа понесло. Беда еще и в том, что мне на то время запали в душу весьма разномастные исторические эпизоды. Тут и великое переселение народов, и период великих географических открытий, и революционные движения XIX века в России. Придя домой из библиотеки, я добирала дозу, читая «Этногенез и биосферу земли» Гумилева, и это позволило мне сделать вывод, что на исторической сцене мне интереснее других выступления пассионариев. Поэтому свой ответ я начала с теории пассионарности.

Чемодан внимательно меня выслушал, ушел к голубым волнам и больше ко мне не подходил.

А я, вспоминая краткий миг общения с нормальным человеком, думала: Надя, ты дура? Зачем этой красивой мужской голове теория пассионарности?

29 января 2025 г.